Слепой - Страница 41

– Мы не можем позволить себе потерю шелковых территорий. Пока в Сикелии правит империя, а не Маргаджан-Дваро, Гильдия останется на стороне Гедеонов. О чем и сообщим Седрику при первом удобном случае.

– Весьма недальновидно, дорогой брат. Северные и западные города уже закрыты. Торговля с царством Шибана не спасет годовую выручку от падения. А вот война – да. Даже если это и наследный принц, быть на его стороне – выгодно. Регулярные войска до Муссавората могут и не дойти. Пьянство и лень – плохие спутники для перехода через пустыню. В последний раз, когда я видел наших доблестных защитников, у них были большие трудности с дисциплиной. Пока Седрик соберет армию, Маргаджан успеет дойти до Самрии. И тогда уже диктовать свои цены будем мы, а не Самрийская Гильдия. При условии, что мы поступим благоразумно и не станем возводить сожженные мосты заново.

«Где-то я это уже слышал», – рассеяно подумал Арлинг. Прохладная атмосфера семейной встречи постепенно накалялась, опаляя жаром противоречий всех присутствующих. Когда в дискуссию вступил Тимрет, а за ним Сейфуллах, Регарди всерьез забеспокоился, как бы ни дошло до рукоприкладства. Если Рафика и Тимрет говорили спокойно, то Сокран с Сейфуллахом едва ли не подпрыгивали со своих мест. Нервничали и «карпы».

– Не нужны нам ни Дваро, ни согдарийцы! – уже не стараясь понизить голос, кричал Сейфуллах. – Балидет всегда был свободным! Как и другие сикелийские города. Вот и хорошо, что в Согдарии раскол. Воспользуемся их беспорядком, чтобы выбить проклятых драганов с нашей земли! Когда-то Сикелия успешно воевала и с керхами, и с другими соседями, так почему сегодня мы думаем только о том, как заплатить меньшую дань, не допуская мысли, что ее можно не платить вообще!

– Если ты ненавидишь драганов, отчего таскаешь с собой этого калеку? – ехидно поинтересовался Сокран. – Кто докажет, что он не шпион императора? Кроме того, что он живет в нашем доме и ест нашу пищу, мы еще заплатили немалые деньги за его выкуп. Когда школа собирается оплачивать нам убытки?

Надежды Арлинга на то, что о его происхождении не вспомнят, не оправдались. Давай, Сейфуллах, смени тему! Почему бы тебе не рассказать гостям, что Дваро еще в молодости увлекался журависом? По слухам, Канцлер закупал его гигантскими партиями на плантациях Сикелии специально для наследного принца. Когда их караван стоял в Самрии, в одном из местных трактиров активно обсуждали здоровье Дваро, которое якобы ухудшилось настолько, что принц утратил способность самостоятельно передвигаться и трезво мыслить. Кажется, никто не говорил, что Маргаджан не мог ходить.

Майнор явился, словно долгожданная вечерняя прохлада после полуденного пекла. Регарди почувствовал его тревогу и возбужденное беспокойство гостей. Управляющий пришел не за пустыми тарелками. Гости замолчали, но Майнор так тихо прошептал что-то на ухо Рафики, что причина его появления так и остались тайной – для всех кроме Арлинга.

Управляющий шептал одними губами, но среди вдохов и выдохов Регарди различил весьма печальную новость для дома Аджухамов. Драганы угнали с шелковичных плантаций всех нарзидов, не тронув других слуг. А так как нарзиды составляли большую часть рабочей силы, которая использовалась для обработки полей оазиса Мианэ, все работы остановились. Более того, к полудню завтрашнего дня Маргаджан приказал собрать нарзидов из домов Балидета у городских ворот. За всеми объяснениями драганы отправляли к Управителю.

Гости напряженно следили за Рафикой, однако глава Гильдии не спешил посвящать их в происходящее.

– Друзья, вынужден объявить наше собрание законченным, – спокойно произнес он. – Сокрана и Тимрета прошу выехать со мной на шелковичные фермы.

И уже тише – на ухо Майнору – добавил, чтобы туда же пригласили и других членов Гильдии. Но Сейфуллаха среди них не назвал. Зерна недоверия, посеянные щедрой рукой дяди, все-таки дали корни.

Гости разбежались на удивление быстро. В трапезной остался только Сейфуллах, который, не спеша, ковырял ложкой в блюде с инжировой пастой. Младший Аджухам думал. В пути караванщики часто шутили о трех складках на лбу капитана, которые обычно не предвещали ничего хорошего.

Поддавшись желанию утешить мальчишку, Арлинг рассказал ему все, что услышал от Майнора. Сейфуллах равнодушно пожал плечами.

– Еще при нападении на лагерь было понятно, что их интересуют эти узколицые, – фыркнул он. – Знаешь, что я думаю? Маргаджан их убивает. Приносит в жертву своим богам, чтобы те насылали тучи помутнения на разум его врагов, то есть нас, кучеяров. Или очищает кровь будущих подчиненных – чтобы не смешивались. Я не видел ни одного живого нарзида из моего каравана, после того как нас выпустили.

«Мертвых мы тоже не встречали», – подумал Арлинг, но промолчал. Если прав Сейфуллах, то он надеялся, что Дии досталась легкая смерть. Он не знал, почему вспомнил о девчонке. Встреча с учителем вдруг стала необходимой.

– Отпустите меня до утра, господин, – попросил Регарди, подавая Аджухаму чашу для полоскания рук. Если он все же одумается и не дойдет до учителя, то наверняка заглянет в городской парк пообщаться с коллегами по ремеслу. «Карпы» вели себя чересчур уверенно и просто напрашивались на драку.

Сейфуллах был погружен в мысли и ответил не сразу.

– Сегодня я иду к Альмас, – задумчиво сказал он. – Мы ведь еще не виделись.

Вопрос о свободном вечере отпал сам по себе. Халруджи был обязан сопровождать господина повсюду – даже на свидания с будущей женой.